Правдивые сказки

Настоящего Индейца

Дарума

 

- я войду тихо,
без шума,
я найду какой-нибудь
повод
и скажу:
Здравствуй, Дарума!
Ты ответишь:
Ну, здравствуй…
Вова???

В глазах туман,
который год хочу,
Дарума
Дар или горе от ума,
Хочу молчу,
Дарума
Что ж за кума, коль…
слов нема,
Дарума

Не всем же нам угля…
давать,
а для меня ты просто Мать,
давно разложена кровать,
как в анекдоте: мо’на? Ну’на!!!
И ночь таки безумно-лунна.

Всё! Закончилось Орджо!
Лето уползло ужОм,
бухты предвкушают шторм,
опустевшие притом,
и Я как сука с котелком,
грущу с отбойным молотком,
пытаясь улизнуть тайком.
И в горле ком.

В воспоминаниях о том:
Как ты стоишь на берегу
в синем платье,
и словно сердце, барбарЫски
в палатке,
за виноградным соком бегают
пятки,
и разговоры под луной,
что впереди ещё три дня
и три ночи,
а я фриловом и тобой
озабочен,
и ты красива как всегда,
между прочим,
как на ракушке расписной!

Вчера я пил и был счастливым,
сегодня я хожу больной,
ах, что ж ты, Мать моя, Дарума,
столь безжалостна со мной…
Я всё ж Парфён тебе родной

В июле я почти был Юлий,
а в августе так много Юлий,
и все без тУник,
без простынок,
пришлось назваться Августином.
Тут – пшечка Марта!
Стал я Мартом
в пылу азарта,
ты шутила.
Спирт это сила,
куда же больше?
Активизировалась Польша,
но вскоре попустила,
до послезавтра.
Осталась ты готовить завтрак,
и Юля в мантрах.
О как!

Юльке чмоки во все боки,
хотелось больше, но отнюдь,
может как-нибудь!
Зато тебя целую во всю грудь,
в этом моя суть.

Парни кружатся, семенят,
с кем же тебе, милая, дружится
без меня…


Следя за рифмами Басё,
а вместе мы умеем всё,
но мне уже даже не снилось,
чтобы сбылось и обломилось,
а только ОП! Всё получилось,
и моё сердце РАСТАнавилось,
и длилось, длилось, длилось…
а утром из палатки:
мол, припёрся сам!?
В семь тридцать открывается
универсам!

Дарума пришла к человеку домой,
Дарума сказала: ты мой!
Марк Болан, T-Rex
Дякую за секс!
Живут без жилья, они спят без белья.
Она говорит: я твоя!
Дякую за секс!
Пусти, я пойду себе дом поищу,
Она говорит: не пущу!
Дякую за секс!

Побежали отсюда,
понимаешь, такое дело,
ведь нас с тобой интересуют,
не знаю, как тебя моё,
меня твоё тело!

Войдёшь в горящие дома,
Дарума.
Конь остановлен в закрома
Дарума,
и какой бы я ни был гад,
она хочет остаться рядом,
я, кажется, этому рад!

Курить Пелевина тома,
Дарума,
стереотипы поломать,
Дарума, Мать.
Уже расчерчены пути,
когда позволив обнимать
из зависти,
так что просто не дай ему уйти!

Заквадратированность стен,
в пяти-шести-семи углах,
гуляя от сохи до плуга,
мы всё чаще себя не узнаём
в зеркалах,
и всё реже видим друг друга…

За нами плакала тюрьма,
Дарума.
И зареклась навек сума
и сумма,
Дарума.

Невеста полоза.
Ну что ж, давай?
И хочется закрыть глаза,
но ты глаза не закрывай,
как Монтесума.

Как с осинки апельсинки,
так от ганджа и от синьки
отнимать,
Дарума-ма.

Упала навзничь,
сразу Втыч,
ещё раз втыч и втыч,
старик Хоттабыч – Лампа,
Далай лама.
Долой меня ломать
Дарума, Мать.
Вавилону будет не устоять,
пока живы растаманы из ложбинки
Ника с Тимкой
и Петрухой,
вот так пруха.
Ну ни пуха, ни пера-ма, Дарума.

Ром из Рима,
курево – Прима,
не хватает струма,
Дарума,

снежная пума,
нежная дума,
Дарума.

Куда и с чем?
WARUM? – зачем?
Пора в дорогу,
где на нейтральной полосе
дают не все,
и слава Богу…

Кабы Линда Евангелиста
была женой нудиста,
хоть бы раз триста,
как Тристан и только,
где же Изольда?
Горько!

Удаль вдаль,
догорает миндаль,
исчезает Гендальф,
постулат пишет Даль,
вдали Дали,
дАли долили в хрусталь,
остыл каремат
без тебя,
Дарума,
песен нет, один мат
без тебя,
Дарума.
Оторвали с руками
Мураками,
разбилась о камни камина
Лада Калина.

Лекарство наружное,
станция Южная,
коньяком простуженная,
бухтами-буквами
заслуженная,
такая нужная,
дружинами дружная
кутерьма,
Дарума,

Славянами растревоженная,
внедорожная,
ухоженная, РАСТАможенная,
желанная, рьяная,
ко всему расположенная,
бьюсь боюсь,
но в душе надеюсь,
соберусь, побреюсь, расчешусь.
Ждёт «Иваныч»,
и втыч, втыч…

Я в своём небе,
на своём море,
о своём Боге,
на своём месте…
Ты опять в гневе,
шепчешь о Торе,
своём пороге,
и о своей чести.
Меня не завести
(сводит челюсти)
от белой зависти
о твоей прелести.
Чтобы меня спасти,
могла бы принести,
для моей радости
триста грамм гадости…

Мои зубы золотые,
виски бритые, седые,
твои локоны витые,
умытые,
Дарума.
Песни забытые, пропитые
небом крытые,
да румба.
Нагие, наглые, смуглые,
жопы упругие, круглые,
что Веничка – Эдичка,
Лимонов и Ерофеев,
полна палатка трофеев,
только ты, аки фея,
с подачи Орфея,
и с арфой Я!

Да! Но!
Кому дано,
кому дадено,
пусть я гадина,
верю, ждёт меня впадина,
почти Родина,
почти клумба,
понимаю Колумба,
взял – открыл
крылами паралич
и втыч, втыч…

Угрюм-река и ты угрюма,
Дарума.
А в облаках цветы, и Турман Ума,
Дарума.
Двойной рефлекс
Дякую за секс!
Катилась по небу луна,
в Крыму была ты не одна,
была со мной, пока заря
не заалела,
и эту сказочную ночь
не прогнала ты прочь,
и никогда потом об этом…
ли жалела?

Нам лижут пятки языки костра,
а злые языки пусть лижут
ягодицы.
Палатки – латки
на рубахе торжества,
и мы как птицы…

Искать-бродить устал,
раз выпил и упал
к твоим ногам,
почти в вигвам
без шума,
Дарума.
Украл ведро изюма,
Дарума,
порвал на шорты латекс.
Дякую за секс!

Гасконец проникся,
в палатку зайду,
глядь дома Никсон
и Дуст Помпиду.
Живите кто хотите,
как Нефертити,
жёстко и упрямо,
хотя бы как Динамо,
пейте и курите…

Итак, она звалась Динамо,
шучу, спасайте МАМО,
или лежите не пиздите…
Везут на бойню двух коров,
Одна спрошает: что за геморрой?
- А ты здесь первый раз?
- Нет, бля, второй!

О так от, сам кури,
а мне налей.
Не видел синих растаманов Боб Марлей.
Принцесса Дури топчет
белых журавлей,
ещё налей и апогей
занычь…
Помилосердствует реггей
и ВТЫЧ!!!

Разучиться бы просто верить,
изловчиться запросто думать.
А дреМАТЬ – это значит делать,
изыМАТЬ понаслышке в пизду мат…
Шахматы – грохоты,
приматы – пехотинцы,
лица улицы умницы,
жрецы – паяцы, яйца
Омар Хайяма,
студенческая «Яма»
сохнет,
студент не здохнет,
знову пляма,
звонят из чума,
Дарума.

Цукеркой «Кара-Кума»
не удивить Адама,
попрали шариат,
броневичок-фиат,
в отместку шаурма,
Дарума.

На пляж беляш,
ажиотаж,
встречаемся у ЦУМа,
скупаем Яцунари
Кавабата,
и грузим грузовые
мегабайты,
Крымскую дорогу не унять,
не променять на То и То,
кому какое что,
верхом на байки,
вновь трасса Е-95…

Устал Ник Перумов,
папиросы из трюма,
Дарума.

Что бы я ни делала,
что бы ни надела я,
при тебе, без себя,
это только для тебя!
Спой мне песню про медведей,
пусть учат лапу сосать
и мамке в лапу ссать,
хочешь? Я убью соседей,
что мешают… спать.

От водки глянь чо!
На лодке Панча –
морячОК,
последний маячок,
как Танин мячик,
не жалеет, не зовёт, не плачет,
а Нариман пивка заначит,
с утра в кредит,
хмель победит
под африканский стяг,
глоток – оттяг,
и взгляд на Кара-Даг
не убедит.

Без дома дама,
рывок Потапа,
рыба-свинья…
Мама-мама, папа-папа,
я-я-я-я.

Кончался август, был туман,
неслась галактика,
Герман забыл катамаран,
кончалась практика.
А мы навстречу в ништяке,
шли на кораблике,
и рассуждали о грехе
и о гидравлике
(и об истории,
даёшь теорию),
равлике-Павлике
кухонном столике
в Московском дворике,
и о пьяном дворнике
на почётной доске!
Я задыхаюсь от нежности,
от твоей-моей свежести,
былой юности,
стылой глупости,
ни капли жести!
Почему – ма?
Дарума.
Я помню все твои…
трещинки-речи,
и пиво не лечит
от летних оков,
просто прыгнул ей на плечи
мокрый ангел с облаков.
Успел, укрывшись от глазков,
и был таков,
почти Тальков,
упал в альков.
Дурак из дура-дураков,
меняя Псков
на лепестки сушёных
мотыльков,
поющей руной
Дарума.
Шурша струною
Крэкс, Пэкс, Фэкс,
как ты со мною…
Дякую за секс!


И вот останется на берегу одна
улитка-домик,
ночь так холодна…
Лишь она, лишь она,
сидiтиме сумна,
буде пити, не п’янiти,
от дешёвого вина,
Дарума-ма.

Какая боль – бемоль,
куда ты влез – диез.
Скоро зима
Дарума.

Взглядом-шагом,
телом-изгибом,
теплом, задвигом
твоим
всё же теплится май,
Дарума.

Если можешь – прости,
если хочешь кончай,
пол ломай,
и меня на рассвете встречай,
чай так чай.
Наливай! Магорыч,
и давай-давай… втыч,
втыч и втыч.
Змей Горыныч, Добрыня Никитич
и басурман.
Дарума-ма.
Втыч… втыч… втыч…

Мы разожжём огонь
на заброшенном пляже,
и на время забудем,
что чужое, что наше,
и уткнувшись в песок,
забалдевшие ляжем,
всех отпустим-отмажем,
лисицы на страже.
В золотовытканном руне,
уподобившись волне,
сольёмся…
Только верь мне!!!
Потом опять вокзал,
чужие люди,
завязал.
Но верь мне, будет
Всё Как Он Сказал!
Всё Как Он Сказал!
Всё Как Он Сказал!
Дарума!
Ом МанеПодВехум-ма

16.08 – 12.09, 08

По мотивам Пелевина.

Т.Р.

Грубит волна. Ты не одна.
В меня ещё не влюблена,
любовь ли это?
Но это был такооой кураж,
Песок, портвейн, вечерний пляж.
Прорвалось лето.
Я засыпал на полчаса
и просыпался от минета…
Постой, ведь это было где-то,
где горизонта полоса.
Я засыпал на полчаса
и просыпался… ты ЛИСА!?
Взмывая птицей в небеса
(понять твою любовь смогу ли),
я камнем падал вниз.
А ХУЛИ?
Ответ казался слишком прост.
Ты пышный распустила хвост,
Любить учила и учила.
Где юностью в пять тысяч лет
Кипела при словах МИ? НЕТ!
Так проявлялась твоя сила
дельфинов – маленьких китов,
момент сплетения хвостов,
нас в бесконечность уносила.
А я всегда был сильно пьян,
когда бесхвостых обезьян
любовь косила.
И утром сбросив сон долой,
ушла, пронзённая стрелой,
но сердце билось.
Пока не увидал никто,
Шагнула в Радужный Поток
И растворилась!

# # #
Т.Р.

Ты в плену моих снов
Я в пелену твоих основ
Пьёшь минеральную воду
без газа
Я миниреальную свободу
экстаза
Наследница царских кровей
Хохляцкий индеец, но не еврей
У нас
Города, отражающие имена Рек
Мы
Иногда совершаем псевдогрех
Дочери-сыновья
одногодки
тормозящие подводные лодки
с ФИЛОлогией ознакомленные
не то стрёмные, не то скромные
Спасители птиц неприкаянных
Любители ночных купаний
Возносящие хокку и танки
Веселящие, с понтом, пьянки
Лучшее от жизни берущие
Воздающие по делам
Пьющие и поющие
Готовься!
Летит стрела!

02.12.05


По мотивам Парфёна.

я зайду
нА правах кума
не надев штаны и рубашку
и скажу: Дарова, Дарума!
ты сдивуешься: ты ль это, Сашка?

ты как хочешь меня назови
хочешь – Юлей, а хочешь – Клавой
только дай безо всякой любви
по фриловному праву, красава

я по Фрейду уж много лет
хочу маму – сестрёнок хватает
озабочен – аж мочи нет
в облаках Турман Ума тает
я проверил тропку – мин нет
и прокрался к воротам рая

из палатки: он сам пришёл!
да ещё, гад, порвал гандоны
а вообще было мне хорошо
и не мать я – просто Мадонна

уволь бемоль
диез – вот yes
втыкай уж, коль
такой инцест

i цiлу нiч
втыч…втыч…втыч…

прыгал я к тебе на плечи
тыкал в нежные уста
я Адам на этот вечер
ты как ЕвангелистА

а наутро – ну куда ж ты?
здесь теперь навек твой дом
- утолил я эту жажду
в Реки не заходят дважды
побежал я в гастроном

что дала – спасибо, мамо
духа пир и дар ума
не дождаться Наримана
может сбегаешь сама?

если ты Евангелиста
принеси хотя б грамм триста
если просто ты Мадонна
не пизди, сиди уж дома

интересующую суть
я сунул и спустил на грудь
прости и друга не забудь
теперь бы Юльку натянуть

и Марту – Я люблю троицу
пойду поищу доброволицу
удар ума ниже пояса
без пива не упокоиться

погляжу на Кара-Даг
не втыкает – о так так

не жалей, не плачь и не зови
шерш ля фам, пардон и селяви
хочешь знать, warum?
идЭм дас Зайн
like a Lion полюбляю вайн

посинел от рома, как пират
ты кури – я лучше выпью, брат
мой опорно-двиго-аппарат
хочешь быть со мною – что ж, я рад

не Марлей я и не Болан Марк
и вообще я, знаешь, не по д’Арк
и вообще люблю свою жену
хотя втыч и не её одну

ты без дома, словно Танин мяч
я ж заквадратирован, хоть плачь
твой, ма, чум сгорает от ума
я ж уже уставлен в закрома

так что дякую за все
слов нема и вже усе

запиши, мать, отцу
свой телефон
на пожопе буцу
амитафон

PHIL, 31.01.09, 10-13

 

 

 

 

 


Парфёнова былина или дума
талантлива, но бедная Дарума
ни в чём не виноватая при этом
вот и давай таким вот, бля, поэтам

(от издателя)